Русско-Японская война
Русско-японская война явилась реакцией ряда государств – Японии, Великобритании и США – на успешно развивающуюся Большую азиатскую программу Императора Николая Второго, который стремился «прорубить окно в Азию» и обеспечить России выход к незамерзающим морям. Благодаря Транссибу резко возрастала возможность быстрой переброски на Дальний Восток русских товаров, военного снаряжения и войск.
С этим не хотели мириться иностранные державы. Столкнув в войне Японию с Россией, они преследовали цель истощить сильных соперников, занимавших ведущие позиции в политике и экономике. Именно США и Британия поставляли Японии для войны с Россией уголь, боевые корабли, оружие. В целом 40% военных расходов Японии составляли иностранные капиталы.
На то были серьезные причины. Россия заняла и освоила Сибирь, побережье Тихого океана, Камчатку, Сахалин и даже Аляску, приступила к освоению всего западного побережья Северной Америки. Параллельно шло освоение Маньчжурии. Главный город Харбин и крепость Порт-Артур заселили русские и серьезно укрепились там. В 1896 году король Сиама (Таиланда) Рама V заключает с Россией договор о взаимной военной помощи и размещает на своей территории российские войска. Казачьи отряды так понравились тайцам своей порядочностью и миролюбием во взаимоотношениях с местным населением, что после их ухода Таиланд, организуя свою армию, взял за образец русскую казацкую форму, в которой она щеголяет и сегодня.
Прокладывая Транссибирскую магистраль, Россия активно осваивала земли Сибири, открывая новые источники сырья и новые рынки сбыта. И мощь державы возрастала на глазах.
Англичане поняли, что пора урезонить «эту настырную российскую монархию», которая стала серьезным конкурентом Британскому королевству. К тому же жестокость английских колонизаторов побуждала многие народы искать покровительства Российского государства, которое не раз показывало пример бережного отношения к национальной культуре и традициям народов, взятых под защиту и покровительство. В 1902 году англичане заключили союз с Японией и, обещав крупную финансовую поддержку, стали подталкивать ее к войне с Россией. Япония активно готовилась к войне еще с начала 1900-ых годов при поддержке короля Англии Георга V, президента США Теодора Рузвельта и с благословения германского короля Вильгельма II. И японцы начали готовиться. Проводили учения, перегруппировку войск, но главное – занялись строительством и укреплением флота. Союзники оказывали Японии всестороннюю помощь в перевооружении и обучении военных кадров.
Вильгельм писал: «Если Англия и Япония будут действовать вместе, они могут сокрушить Россию… Но им следует торопиться – иначе русские станут слишком сильными».
В 1904 году Япония сосредоточила на границе с Россией вооруженные силы, в пять раз превышающие русские в этом регионе. Оснащены они были самым современным английским, немецким и американским вооружением.
Русско-Японская война вспыхнула в январе 1904 г. Япония начала военные действия, вопреки международному обычаю, без объявления войны, совершив внезапное нападение на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура.
Первый год войны завершился для России неудачно: падением Порт-Артура и рядом поражений в Манчжурии. Это обусловливалось рядом причин.
Русские ещё не успели сосредоточить в Маньчжурии крупные силы. Имеющиеся на Дальнем Востоке войска были раскинуты на огромной территории Маньчжурии, Приморья и Забайкалья.
Кроме того, железные дороги на февраль 1904 года могли пропускать только по единственной линии снабжения — Транссибу — всего четыре пары поездов в день.
Все эти затруднения были успешно преодолены. К началу лета 1905 года на театре военных действий была сосредоточена могущественная армия, прекрасно вооружённая и численно превосходящая противника, причём приток сил продолжался быстрым темпом. Русские были готовы к тому, чтобы сбросить японцев в море.
К этому моменту Россия имела устойчивое экономическое положение, а Япония была совершенно истощена. Курс рубля был по-прежнему высок. Тогда как курс иены резко упал, а государственный долг Японии вырос в 4 раза. Показательный факт: налоговое бремя в связи с военными расходами возросло в Японии на 85%, тогда как в России – всего лишь на 5%.
Николай II не проиграл русско-японскую войну
Николай II по восшествии на престол сразу обратил внимание на незащищенность Дальнего Востока страны. Еще в 1895 году была принята программа, по которой предусматривалось строительство 7 броненосцев, 2 крейсеров первого ранга, броненосца береговой обороны и других кораблей. Но быстрому введению этой программы препятствовала тайная подрывная деятельность некоторых высокопоставленных царских чиновников. В 1903 году Император утвердил новую программу строительства 4 эскадренных броненосцев, 2 крейсеров, 2 заградителей и 2 подводных лодок. Строительство всех кораблей велось на российских верфях, которые работали с большой перегрузкой. Эта программа также встретила скрытый саботаж со стороны ближайшего окружения Императора. Против размещения заказав за границей возражали министр финансов С.Ю. Витте и глава Государственного Казначейства В.Н. Коковцев. Более того, выяснилось, что С.Ю. Витте урезал до минимума финансирование дальневосточных войск.
Николай II отстраняет Витте от должности министра финансов, ставит ситуацию под личный контроль и обнаруживает серьезную недокомплектацию вооружения в русских крепостях. На отчете военного ведомства он писал: «Заявляю еще раз самым категорическим образом, что вопрос о некомплекте орудий в наших крепостях представляется мне грозным… настало время разрешить дело энергично, во чтобы то ни стало».
В 1897 году завершена первая очередь перевооружения русской армии. Но несмотря на усилия Императора, перевооружение России шло недостаточно быстро, многие приказы, распоряжения буквально застревали в длинных чиновничьих коридорах.
Японское командование стало торопиться с планами нападения на Россию.
24 января 1904 года Япония прервала дипломатические отношения с Россией, а 27 января внезапно напала на русскую эскадру в Порт-Артуре, выведя из строя лучшие русские броненосцы. Одновременно были атакованы русские суда в Чемульпо (Корея): легендарный быстроходный крейсер «Варяг», экипаж которого составлял 570 человек, и канонерская лодка «Кореец» оказались заблокированными шестью японскими крейсерами и восьмью миноносцами. Перед русскими стоял выбор: плен или неравный бой с превосходящими силами противника. Но капитан «Варяга» В.Ф. Руднев принял решение: ни один русский корабль не попадет в руки японцев, ни один русский моряк не сдастся в плен.
Неравный бой продолжался 45 минут. Такого в мировой морской истории еще не было, чтобы два корабля сражались с четырнадцатью. Русским удалось потопить вражеский миноносец и повредить два японских крейсера. За сражением наблюдали экипажи иностранных судов. Героизм русских потряс иностранных моряков. На французских кораблях военный оркестр стал играть русский гимн «Боже, Царя храни». В сражении «Варяг» потерял половину экипажа. После этого крейсер был затоплен командой, а лодка «Кореец» взорвана. Оставшихся в живых подняли на свой борт иностранные суда.
Этот подвиг русских моряков вызвал восхищение по всему миру. В феврале 1904 года в немецком журнале появилось стихотворение поэта Р. Грейнца «Памяти Варяга». Через два месяца был сделан русский перевод стихотворения и написана музыка. Так в 1904 году появилась известная русская героическая песня «Варяг».
В царском манифесте говорилось:
«Объявляем всем нашим верным подданным… Нами были приложены все усилия для упрочения спокойствия на Дальнем Востоке… Однако, Япония, не выждав даже получения последних ответных предложений правительства нашего, известила о прекращении переговоров и разрыве дипломатических отношений с Россией… Японское правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать нашу эскадру… По получении о сем донесения… мы тотчас же повелели вооруженное силою ответить на вызов Японии…»
На суше японская армия была отлично оснащена. Численность вооружения в пехоте превосходила в три раза, а в орудиях – в четыре раза русскую армию. Японцы развили наступление в Южной Маньчжурии. Несмотря на огромное численное превосходство противника, русские войска не только оказывали стойкое сопротивление, но и загнали японскую пехоту в окружение.
Потери противника при первом штурме Порт-Артура составили 15 тысяч (против 6 тысяч русских). Николай II прикладывает большие усилия, чтобы обеспечить фронт войсками и вооружением.
Не доверяя более чиновникам, он принимает личное участие в организации отправки войск на Дальневосточный фронт. Для Николая II был сконструирован очень удобный салон-вагон, оборудованный как штаб на колесах. В нем Государь мог оперативно перемещаться по России. Он посещает Коломну и Тулу, Пензу и Сызрань, Белгород и Полтаву. И всюду быстро и по-деловому решает вопросы. Войсковые пополнения одно за другим уходят на дальневосточные рубежи.
Победы, в общем-то местные и незначительные, достигались японцами за счет больших потерь. В сражении под Ляояном в августе 1904 года японцы потеряли 24 тысячи солдат и офицеров. Враг был остановлен, но в самый решительный момент генерал А.Н. Куропаткин отдает приказ об отступлении. Со стороны генералитета это был первый серьезный предательский шаг. То, что это была скрытая диверсия, выяснилось позднее. В тот момент все это выглядело как недостаточная решительность генерала, ведущего тактику медленного, хорошо укрепленного оборонительного отступления с целью истощения боевого потенциала противника.
Героическая оборона Порт-Артура длилась 157 дней. Лишь только после четвертого штурма крепость пала. Это случилось 20 декабря. Потери Японии при овладении крепостью были колоссальны – 110 тысяч живой силы. В феврале 1905 года японцы упрочили положение после грандиозного сражения под Мукденом, в котором участвовало свыше полумиллиона человек и 2500 орудий. Это было второе, недостаточно обоснованное отступление русской армии, которое привело к тому, что главнокомандующий А.Н. Куропаткин был смещен, а на его место назначен генерал Н.П. Линевич. Это были первые открытые акции предательства членов Генерального штаба, с которыми столкнулся молодой Император.
К сожалению, многие высокопоставленные представители Генерального штаба были заражены жаждой власти, не признавали и не любили Николая II, тихо саботировали его приказы и всячески старались его скомпрометировать, увлекались идеями свержения монархии и установления конституционной власти в стране. Еще со времен декабристского движения офицерство было заражено идеями вольтерьянства и масонства.
И это являлось более серьёзной опасностью, чем японцы — угроза России со стороны «внутреннего врага». Россию пытались сломить изнутри с помощью революционных партий, широко поддержанных левой интеллигенцией и пресловутой «общественностью». Воспользовавшись войной, эти силы раздули в стране смуту для свержения существующего государственного строя.
В январе 1905 года по всей России начались забастовки. В тот момент, когда стране так необходимы ресурсы для победы, встали ведущие заводы, производившие эти ресурсы!
Мирное шествие рабочих 9 января 1905 года усилиями самих же организаторов превратилось в вооружённое столкновение с силами правопорядка (читать подробнее >>>).
«Кровавое воскресенье» послужило началом русской революции, жертвами которого стали тысячи чиновников, государственных деятелей, представителей власти.
В этой связи встаёт вопрос: кто же так щедро финансировал революционеров и снабжал оружием? Огромную роль сыграли японские, английские и американские деньги. Дело борьбы с российской государственностью объединило совершенно разнородные силы: японские дипломатические круги, английских парламентариев, американских миллионеров, российских эсеров, большевиков и других лиц.
В своих воспоминаниях видный эсер Борис Савинков писал об одном из таких фактов:
«Член финской партии Конни Циллиакус сообщил центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков. Причём американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и были распределены между всеми революционными партиями. ЦК принял эту сумму, вычтя 100000 франков на боевую организацию».
Особо отличился в субсидировании революционеров Яков Шифф – владелец банкирского дома «Кун, Леб и Ко» в Нью-Йорке.
Не отставала от Америки и Япония, военное положение которой с каждым днём ухудшалось. Спасти её могли только внутренние беспорядки в России.
Японский полковник Мотодзиро Акаси проводил активную подрывную деятельность против Российского государства. Акаси разработал план оказания помощи российским революционерам.
В перехваченном шпионском документе имелись точные указания на то, кому, в каком количестве и с какой целью предназначались немалые суммы японских денег:
«Японское правительство при помощи своего агента Акаси дало на приобретение 14 500 ружей различным революционным группам 15 300 фунтов стерлингов, то есть 382 500 франков. Кроме того, им выдано 4000 (100 000 франков) социалистам-революционерам и на приобретение яхты с содержанием экипажа 4000 фунтов (100 000 франков)».
Оружия и боеприпасов для русских революционеров было приготовлено настолько много, что пришлось приобрести 315-тонный пароход «Джон Графтон», который успел сделать 3 рейса для доставки груза. Были приобретены и другие суда.
Правительством Японии было передано за время войны не менее 1 миллиона иен (по современному курсу это около 5 миллиардов иен или 35 миллионов долларов), что было по тому времени просто огромной суммой.
Английский журналист Э. Диллон в книге «Закат России» писал:
«Японцы раздавали деньги русским революционерам известных оттенков, и на это были затрачены значительные суммы. Я должен сказать, что это бесспорный факт».
Юрист, публицист А.Ю. Сорокин утверждает:
«Общая сумма иностранных денег, направленных «на революцию» в России, составила не менее 50 млн. долларов».
Революционеры прямо готовили кровавую провокацию и бунт. «Только я должен ждать, – говорил Гапон, – какого-нибудь внешнего события; пусть падет Артур».
Теперь становится ясно, что события 9 января 1905 года имеют совершенно иную подоплёку, чем до сих пор преподносилось во всех учебниках.
На самом деле это была заранее подготовленная провокация – одна из первых попыток цветной революции в России!
В этих сложнейших условиях Император принял самое мудрое решение о заключении мирного договора с Японией – в ответ на её неоднократные предложения.
Однако государь сразу подчеркнул: «Я готов кончить миром не мною начатую войну, если только предложенные условия будут отвечать достоинству России. Я не считаю нас побеждёнными, наши войска целы, и я верю в них».
Хотя обстановка на фронте позволяла продолжать войну, но внутренняя изменническая смута грозила гибели государства.
Кроме того, как христианин, Николай II больше не хотел проливать русскую кровь. Выслушав доклад Великого Князя Николая Николаевича о том, что для окончательной победы понадобится ещё один год военных действий и потери в 200 тыс. человек, Император принял решение не губить людей и начать переговоры о мире, предлагаемые Японией.
Все унизительные для России пункты, которые выдвинула Япония, были бесповоротно отвергнуты Николаем II. Император заявил: «Всякий порядочный русский согласен продолжать войну до конца, если Япония будет настаивать на двух пунктах: ни пяди нашей территории, ни одного рубля вознаграждения за военные расходы».
Мирный договор был подписан 23 августа (5 сентября) 1905 года. Глава японской делегации Комура ровным голосом объявил, что японское правительство в целях восстановления мира принимает условия России. Присутствующие, в том числе глава русской делегации С.Ю. Витте, были ошеломлены. Никто не ожидал, что японцы откажутся от контрибуции и согласятся безвозмездно возвратить половину захваченного ими Сахалина.
По мнению академика А.Н. Сахарова, завершивший русско-японскую войну Портсмутский мирный договор «вырос на почве общей заинтересованности не победившей Японии и не проигравшей войну России».
Первая мировая война
Из воспоминаний Великого князя Андрея Владимировича: «…В России война (Первая мировая – прим. ред.) была встречена с большим подъемом, но без лишнего хвастовства. Все трезво смотрели на грядущие события и ясно осознавали, что война будет тяжелой и упорной».
Торжественный молебен и чтение манифеста в Николаевском зале Зимнего дворца оказали на всех глубокое впечатление.
«Речь Государя еще более подняла настроение. В его простых словах звучали, как у апостола, силы с неба, казалось, что Господь Всемогущий через него говорил с ними, и когда он сказал: «Благословляю вас на ратный бой», — все встали на колени. Особенно сильно было сказано: «Я здесь перед вами торжественно заявляю, доколе хоть один неприятель останется на земле русской, я не заключу мира». Эти слова были покрыты таким «ура», которого никто никогда не слышал.
Из Николаевского зала Государь пошел на балкон, выходящий на Александровскую площадь. Вся она была заполнена сплошь народом, от дворца вплоть до зданий штабов. При появлении Государя все встали на колени. В эти короткие минуты Россия переродилась. Самосознание воскресло у всех, чувство долга стало на первое место, и вся мобилизация прошла при таком блестящем порядке, которого никто не ожидал. Железные дороги работали выше всякой похвалы. Ни одного пьяного. Все трезвые».
По прибытии на фронт Великий князь Андрей Владимирович узнал о первой в Царской Семье тяжелой потере – гибели одного из членов Дома Романовых князя императорской крови Олега Константиновича, тяжело раненного во время одного из его первых боев.
Многие представители мужской половины рода Романовых сразу отправились на фронт.
Вот как Татьяна Мельник (дочь врача Боткина) пишет:
«В 10-х числах августа Их Величества вернулись в Царское Село и еще больше упростили и без того простой образ жизни своего двора, посвятив себя исключительно работе. Государь лично потребовал, чтобы в виду продовольственных затруднений был сокращен стол. Ее Величество в свою очередь сказала, что ни себе, ни Великим княжнам она не сошьет ни одного нового платья, кроме форм сестер милосердия, да и те были заготовлены в таком скромном количестве, что Великие княжны постоянно ходили в штопаных платьях и стоптанных башмаках. Все же личные деньги Их Величеств шли на благотворительность».
И это была не показная игра в скромность. В своих детях Императорская Чета с малолетства воспитывала сострадание и любовь к людям, честность, самоотверженность и аскетизм.
«Дети должны учиться самоотречению, учиться отказываться от собственных желаний ради других людей», — считала Государыня. «Чем выше человек, тем скорее он должен помогать всем и никогда в общении не напоминать своего положения, — говорил Государь, — такими должны быть и мои дети». Они воспитывались в простоте и строгости. Царевич и Великие княжны спали на жестких походных кроватях без подушек, одевались просто, платья и обувь переходили от старших к младшим. Еда была самая простая. Любимой пищей Царевича Алексея были щи, каша и черный хлеб, «которые, как он говорил, едят все мои солдаты».
«Летом 1915 года, — вспоминает А.А. Вырубова, — Государь становился все более и более недоволен действиями на фронте Верховного Главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича. Государь жаловался, что Русскую амию гонят вперед, не закрепляя позиций и не имея достаточного количества боевых патронов. Как бы подтверждая слова Государя, началось поражение за поражением; одна крепость падала за другой, отдали Ковно, Новогеоргиевск, наконец, Варшаву. Я помню вечер, когда Императрица и я сидели на балконе в Царском Селе. Пришел Государь с известием о падении Варшавы. На нем, как говориться, лица не было. Он почти потерял свое всегдашнее самообладание. «Так не может продолжаться, — воскликнул он, ударив кулаком по столу, — я не могу сидеть здесь и наблюдать за тем, как разгромят мою армию». После падения Варшавы Государь решил бесповоротно встать самому во главе армии; это было его личным непоколебимым желанием и убеждением, что только при этом условии враг будет побежден».
23 августа Император официально занимает пост Верховного Главнокомандующего. Великий князь Николай Николаевич отправляется в «почетную отставку» (становится главнокомандующим Кавказского фронта).
Следует отметить, что Монарх в роли Главнокомандующего – не редкость в истории, но обычно короли и императоры принимали на себя командование в ожидании громких побед. Николай II сделал это в самый тяжелый момент, в период отступления и поражений.
Николай II полностью меняет командный состав, меняется и расположение ставки. Новая ставка размещается в районе Могилева. Отсюда ведется не только руководство военными действиями, но и все государственные дела: сюда приезжают министры на доклады, здесь даже собирается Совет министров.
Как только Помазанник Божий встал во главе армии, счастье вернулось русскому оружию. Мужественный, сильный духовно Государь обладал ценнейшими для военачальника качествами: высоким самообладанием и редкой способностью быстро и трезво принимать решения при любых обстоятельствах.
«Сего числа, — гласил его приказ, я принял на себя предводительство всеми сухопутными и морскими силами, находящимися на театре военных действий. С твердой верой в помощь Божью и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим Земли Русской».
В армии принятие Государем Верховного командования было принято восторженно. «Среди хаоса штабной и правительственной разрухи, растерянности от безостановочного бегства фронта, какими бодрыми и успокоительными были краткие слова царского приказа», — вспоминал один из современников.
Первыми шагами Николая II стали решительные меры по восстановлению упавшей до критической черты дисциплины Русской армии. Не менее решительно Николай II приказал прекратить искажения информации о потерях и успехах противника, чем грешили донесения многих генералов. Государь стал лично контролировать поставки оружия и продовольствия на фронт, курсируя с проверками.
Большое значение приобрели посещения Николаем II вместе с молодым Цесаревичем воинских частей на передовой. Долго ощущавшие оторванность от родины и уставшие от войны солдаты видели в них олицетворение России, а вид молодого Цесаревича особо укреплял боевой дух».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ «Первая мировая война. Неизвестный подвиг Императора»
Февральская революция
Февральскую революцию часто называют революцией генерал-адъютантов. Это звание всегда было почетным, им отмечались люди, имевшие большие заслуги перед Отчеством и особо преданные Императору. Но почти все высокопоставленные генералы из ближайшего окружения Николая II оказались предателями и Царя и Родины. Заговор «Прогрессивного блока» Государственной Думы не имел бы никаких шансов на успех, если бы не опирался на поддержку армии, центром и координирующим пунктом которой была ставка, находившаяся в Могилеве. По сути она была вторым правительством. От ее действий зависели не только успехи на фронте, но и стабильность политической жизни внутри страны.
Именно поэтому руководство «Прогрессивного блока» прикладывало огромные усилия к привлечению ключевых фигур ставки к осуществлению планов государственного переворота. Объектом их внимания прежде всего становится Великий князь Николай Николаевич, обиженный на Государя за смещение его с поста Верховного Главнокомандующего. Ключевой фигурой заговора становится генерал-адъютант Алексеев, который на тот момент являлся начальником Генерального штаба. В заговор втягиваются и многие другие крупные генералы, решившие, что, убрав Николая II, они поставят «своего царя», за спиной которого стояли бы они.
Для осуществления планов, которые будут иметь столь губительные для страны последствия «Прогрессивному блоку» нужно было договориться не только с генералами. Необходимо было достигнуть соглашения с эсерами.
Центральный исполнительный комитет эсеров имел в то время серьезное значение в Государственной Думе, представляя так называемое «левое крыло», а самое главное – имел огромное влияние на рабочие массы. Именно эсерам немецкие, английские и австрийские спецслужбы активно помогали деньгами, оружием, литературой, переправлявшейся в Россию огромными партиями.
План совместных действий заговорщиков был такой: сорвав поставки продовольствия в столицу (Петроград), вызвать волнения, забастовки и организовать выход рабочих на улицу, создав видимость серьезного политического кризиса и угрозы гражданской войны. Подготовку вести незаметно. Одновременно генералитет должен был выманить Царя из Царского села в ставку (в Могилев), чтобы он, оказавшись изолированным от армии, в окружении генералов-предателей, не смог повлиять на развитие «революционных событий» и оперативно организовать подавление бунта. Когда события наберут нужную силу и Царь двинется в Петербург наводить порядок, арестовать его и, шантажируя сложившейся политической ситуацией, заставить согласиться на установление в стране конституционной монархии и отречься от престола в пользу Цесаревича Алексея при регентстве Великого князя Михаила Александровича. При необходимости заговорщики были готовы пойти на шантаж с угрозами ареста жены и детей и даже совершить цареубийство.
В назначенный срок генерал Алексеев срочно прерывает свое лечение в Крыму и возвращается в ставку. Официальным объяснением этой поспешности было горячее желание генерала участвовать в подготовке предстоящего летнего наступления. Приехав в ставку, он начинает упорно настаивать на приезде туда Государя, находившегося в то время в Царском селе. Алексеев шлет телеграмму за телеграммой, сообщая, что ему необходимо срочно обсудить с Государем очень важные вопросы. Одновременно с этим 19-20 февраля Великий князь Михаил Александрович приехал к Царю и убеждал его вернуться в ставку, так как «в армии растет большое неудовольствие по поводу того, что Государь живет в Царском и так долго отсутствует в ставке».
Несмотря на предостережения Императрицы и приближенных, Николай II решает ехать в ставку и разобраться с ситуацией лично. 22 февраля на перроне Царскосельского вокзала, под звон колоколов Федоровского Государева собора, Николай II простился с Императрицей и отправился в ставку.
Прежде чем уехать, Государь дал распоряжение генералу В.И. Гурко о направлении в Петроград уланского полка, казаков и других воинских частей для того, чтобы укрепить город на случай беспорядков в момент его отъезда. Однако это приказание выполнено не было. Вместо этого Гурко командировал в столицу революционно настроенных моряков гвардейского экипажа, а также полк сектантов, который впоследствии вообще отказался стрелять. Кроме того город наводнили части новобранцев, которые под влиянием агитации не хотели ехать в действующую армию.
Заговор
По приезде Николая II в ставку в Петрограде резко усиливаются беспорядки. Начинаются они с «хлебных бунтов», вызванных умышленным неподвозом муки. Именно с требований хлеба начинаются забастовки и демонстрации, которые быстро перерастают в массовые стачки с политическими требованиями. Бунт приобретает неуправляемый характер.
Государь в ставке находится в полном неведении. О событиях в Петрограде он узнает только 25 февраля из телефонных разговоров с женой, которая также получает сведения о событиях «неофициальным порядком». Поняв серьезность ситуации, Государь действует решительно. В тот же день он телеграммой дает распоряжение командующему Петроградским военным округом генералу Хабалову: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. НИКОЛАЙ». Однако ситуация уже вышла из-под контроля, и Хабалов оказался не в состоянии что—либо сделать.
27 февраля Император направляет в Петроград отдельный гвардейский батальон под руководством генерала-адъютанта Николая Иудовича Иванова. Батальон прибывает в Вырицу (пригород Петрограда). Генерал Иванов предательски бездействует.
Одновременно Родзянко (председатель Государственной Думы) начинает закидывать Императора телеграммами об угрожающем положении в столице, в которых мало-помалу акцент сдвигается к серьезным политическим требованиям.
Почувствовав, что в ставке заговор, Государь решает срочно ехать в Царское Село, где находятся преданные воинские части, с помощью которых можно будет навести порядок в столице. Перед отъездом оказывается, что императорский конвой, состоящий из 200 отборных казаков личной охраны, почему-то отослан на маневры. Николай II решается ехать в Петроград при наличии всего двенадцати человек охраны.
Два поезда, собственный Его Величества, и так называемый свитский, на котором ехал генерал Дубенский, также участник заговора, следовали друг за другом. Задача не допустить Царя в Петроград была возложена на А.А. Бубликова, который являлся комиссаром Временного комитета Государственной Думы в Министерстве путей сообщения (впоследствии он стал министром путей сообщения во Временном правительстве). Именно Бубликов дал ложную информацию о том, что железнодорожный путь возле Луги перерезан революционными войсками и путь на столицу отрезан. Именно он блокировал телеграфную связь на всех станциях, через которые проходил царский поезд. Именно ему заговорщики поручили не допускать свежие военные части в Петроград.
На станции Дно, где царский поезд был задержан «в связи с беспорядками на железной дороге», люди из ближайшего окружения Царя обманным путем сумели убедить его изменить маршрут поезда и повернуть на запад на Псков, где якобы под командованием генерала Н.В. Рузского еще оставались надежные части Северного фронта. Это была ловко подстроенная заговорщиками западня, так как Рузский являлся одним из наиболее деятельных участников заговора!
Государь, доверявший своему ближайшему соратнику, одному из старейших высших офицеров генерал-адъютанту Рузскому, принимает решение ехать в Псков, а затем по Варшавской дороге проехать в Царское Село. Отправляется телеграмма Родзянко, чтобы тот с председателем Совета министров князем Голицыным ехал тоже в Псков. Там планировалось провести совещание.
27 февраля Дума открыто становится на сторону мятежа. Она отказывается подчиниться вышедшему 25 февраля Высочайшему указу о роспуске 4-й Государственной Думы, и члены «Прогрессивного блока» формируют Временный комитет Государственной Думы во главе с Родзянко, который выносит постановление: «Основным лозунгом является упразднение старой власти и замена ее новой». В условиях военного времени – это откровенная государственная измена. Одновременно образуется Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов – Петросовет (надо отметить, что в составе Петросовета ни солдат, ни рабочих не было). Таким образом, образуется двоевластие. Родзянко переживает свой «звездный час», но длится он недолго.
Петросовет быстро перехватывает инициативу у Временного комитета Думы: производит захват арсеналов Зимнего дворца, открываются двери тюрьмы «Кресты», город наводняется уголовными и политическими преступниками. Испуганный натиском левых сил, Родзянко посылает Государю отчаянную телеграмму: «Положение ухудшается, надо принимать немедленные меры, ибо завтра уже будет поздно. Настал последний час, когда решается судьба Родины и династии». Однако по распоряжению все того же Временного комитета Думы все пути для въезда свежих воинских частей в Петроград блокированы.
«Небо освещается огромным заревом пылающего здания окружного суда, подожженного мятежниками. Автомобили, битком набитые пьяными вооруженными солдатами в обнимку с растрепанными девицами, мчатся по улицам под звуки «Марсельезы», с трудом узнаваемой. Кудрявые хулиганы по-хамски арестовывают офицеров, которые с красными от злобы и стыда лицами вынуждены были сдавать им оружие», — пишет публицист И.П. Якобий.
28 февраля в Петрограде была полная анархия. Вечером того же дня генералы решили прекратить всякое сопротивление. Министры уже давно сдались. Самое удивительное, что сопротивляться было некому. Были толпы народа, которые легко разогнать при наличии войск, был беспомощный и несостоятельный Временный комитет Государственной Думы, в страхе ожидавший развязки событий, столь желанных ранее. Но уже появился Исполнительный комитет Петроградского Совета, самовольно занявшего одно из крыльев Таврического дворца, все решительнее забиравший власть у Родзянко. Этот Комитет требовал свержения Монархии.
Отряд генерала Иванова еще что-то мог бы сделать для наведения порядка, но начальник штаба ставки генерал М.В. Алексеев рекомендовал ему не предпринимать активных действий до прибытия Царя. Эшелоны с частями, шедшими на подмогу генералу Н.И. Иванову, застряли на железных дорогах.
1 марта стало поворотным днем в февральском перевороте. Петросовет большим тиражом издает знаменитый приказ № 1 по армии, призывающий солдат не подчиняться офицерам и создавать солдатские комитеты. Этот приказ вызывает многочисленные кровавые расправы над офицерами и приводит к развалу и деморализации Русской армии.
2 марта на смену Временному комитету Думы приходит Временное правительство во главе с князем Г.Е. Львовым. Министром юстиции становится А.Ф. Керенский, который пользуется серьезным влиянием в Петросовете и на деле обладает реальной властью. Родзянко, столько сил приложивший к осуществлению переворота, остается не у дел.
1 марта в 7 часов вечера императорский поезд прибывает в Псков. Государь не увидел среди встречающих генерала Рузского, который по этикету должен был на платформе встречать Императора. Поезд Рузского стоял рядом, надо было только перейти рельсы. Император ждал его прихода, надеясь с помощью старого преданного друга изменить ситуацию. Царь тогда не знал, что еще 9 февраля 1917 года в кабинете председателя Госдумы Родзянко состоялось совещание, на котором обсуждались детали переворота. На нем присутствовал и генерал Рузский. Заговорщики планировали во время очередной поездки Государя в ставку в Могилев задержать царский поезд (эта задача как раз и возлагалась на главнокомандующего Северным фронтом Рузского) и, арестовав Царя, заставить его отречься от престола.
Генерал Рузский вел себя нагло. Войдя к Императору, вместо слов приветствия и поддержки, резко и сухо произнес: «Теперь надо сдаться на милость победителя!» Император собранный и внешне спокойный, испытал шок от такого предательства. «Генерал Рузский был первым, который поднял вопрос о моем отречении от престола. Он поднялся ко мне во врем моего следования и вошел в мой вагон-салон без доклада, — с горечью вспоминал впоследствии Николай Александрович. – Бог не оставляет меня. Он дает мне силы просить всех моих врагов и мучителей, но я не могу победить себя только в одном – генерал-адъютанту Рузскому я просить не могу». Но это было только начало общего предательства. Потом последуют телеграммы от всех генералов ставки, включая Алексеева, с требованием отречения Николая II от престола. Пришла телеграмма и от Великого князя Николая Николаевича:
«Генерал-адъютант Алексеев… просит меня поддержать его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения династии, вызывает принятые сверхмеры.
Я, как верноподданый, считаю по долгу присяги необходимым коленопреклоненно молить Ваше Величество спасти Россию и Вашего Наследника, зная чувство святой любви Вашей к России и к нему.
Осенив себя крестным знамением, передайте ему Ваше наследие. Другого выхода нет…».
Эта телеграмма наносит особенно сильный удар Государю, так как она написана представителем Императорского Дома Романовых. Такие же с виду «верноподданические», а по сути предательские телеграммы были отосланы всеми командующими армии и флота, среди которых начальник штаба ставки, генерал-адъютант Алексеев, генерал-адъютанты Брусилов, Эверт, Рузский, генералы Сахаров и Корнилов, адмирал Колчак, контр-адмирал Непенин и многие другие.
Они изменили воинской чести и присяге и поставили Николая II перед неизбежностью отречения от престола.
Произошел военный государственный переворот – Николай II фактически оказался под арестом генералов-предателей. Без разрешения генерала Рузского к нему никого не пускали. Его семья фактически также находилась в руках мятежников.
Из сложившейся ситуации видно, как правительство, генералитет, промышленники, высшие министерские чиновники и, к сожалению, многие представители высшего духовенства, сразу же признавшие Временное правительство, а также огромные массы народа, втянутые в кровавую авантюру, — все те, кто стоял за Государем, как за каменной стеной, нанесли ему удар в спину, предали его, стали клятвопреступниками, наглядно продемонстрировав всему человечеству, что не Царь отрекся от престола, а они отреклись от него.
По свидетельству генерала В.Н. Воейкова, находившегося с Царем в эти тяжелые дни, Николай II был единственным человеком, который сохранял мужество, хладнокровие и спокойствие и до последней минуты пытался сделать все, что было в его силах для спасения России.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ «Никакого отречения от престола не было!»
В материале использованы выдержки из книги Альфреда Мирека «ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II И СУДЬБА ПРАВОСЛАВНОЙ РОССИИ»